
вторник, 31 октября 2017
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
20.06.2017 в 07:11
Пишет alter-sweet-ego:Ведьма, пиратка, задира, авантюристка. Имя твоё — во всех королевских списках: в списках на «отыскать, пристрелить и сжечь». Просто не позволяй подобраться близко — да, никому. Овчинка не стоит риска, игры в любовь не стоят сгоревших свеч. Правды не раскрывай никому ни слова: кто ты и где «Летучий» твой пришвартован, как хороша со шпагой ты и с ружьём. Каждый, кто встретит вечер с тобой лиловый, может шпионом быть — городским, дворцовым, посланным оказать тебе свой приём. Ищет тебя, пойми, половина света, так что… не раскрывай никому секретов: лучше молчать, но быть, например, живой. Все эти чувства — ветошь, сплошная ветошь, были сегодня, завтра летят по ветру. Думай давай не сердцем, а головой.URL записи
Думай, куда направить свой чёрный парус. Много ли в этом мире морей осталось, где не купал «Летучий» своих бортов? Да, тебе вряд ли выпадет встретить старость, что и неплохо в общем-то: все кошмары снятся тебе про сушу и дом и кров. Ты не из тех, кто смотрит в камин ночами. Ведьма, пиратка, аватнюристка, пламя. Вслед за тобой идёт королевский флот. Ты на раз-два обойдёшь его: за волнами прячутся скалы, свяжут они узлами их корабли — и ты их потопишь влёт. Бегать и драться — вот тебе вся забота, грабить и прятаться в море от эшафота, здесь на заре такая грохочет тишь… Только смотри, слезает ведь позолота: если бежишь неистово от чего-то, то и к чему-то всё-таки прибежишь.
***
Дочь короля. Корсеты, причёски, платья. Для остального, важного есть ведь братья. Мать умерла, отцу до тебя нет дел. Хочется истово что-то там доказать, но «не отвлекай, возись с придворцовой знатью, через полгода — замуж, я так велел». Через полгода замуж, а ты не хочешь, даже — боишься… Все бы боялись, впрочем — у жениха гримаса взамен лица. Он, говорят, лишь пытками озабочен: мучает пришлых, беглых, своих рабочих, он, говорят, родного убил отца. Только тебе не этого, честно, страшно: башню одну сменить на другую башню, в клетке оставшись, вот что всего страшней. Женщине предначертано быть домашней? Ты про одну читала — мол, нет отважней. Ты бы хотела стать на секунду ей.
Ей не страшны ни бог, ни отец, ни дьявол. Ведьма, пиратка, входит в любую гавань — что там захочет, то там и заберёт. Нет для неё законов, устоев, правил. Стать бы домашней кто бы её заставил — или хотя бы просто вернуться в порт? Нет никого, кто справился б с этой силой. Лишь океан — постель ей и ей могила, долгие годы ловит её отец. Пишут ему (плывут по листу чернила): четверть эскадры шквальным огнём накрыла, а остальных — на риф увела, конец. Пишет король: ищите её любою, мне безразлично, мертвой или живою, только поймайте — мигом озолочу! Дочь короля сбегает под шум прибоя, острую шпагу только берёт с собою: папа полюбит, если её схвачу.
***
Если чего-то истово хочешь, значит, будь получить готова — но чуть иначе: жизнь выдаёт обычно слегка не то. Если бежишь неистово (и не плачешь, просто бежишь от всех и себя в придачу), то прибежишь куда-то, таков итог. Так что они столкнутся однажды точно: бросит «Летучий» якорь глубокой ночью, утром в таверне встреча лицом к лицу. Могут не сбыться лучшие из пророчеств — вот про пираток и королевских дочек… Выпила рома — значит, танцуй, танцуй. Нет никаких «схватить!», никаких «вернуться!», вот они пьют в два горла и в два смеются, дочь короля свободна как дикий норд. Банк будет взят — спокойно, на нож и штуцер, в небе закатном тьмой паруса взовьются, вместе с добычей двое покинут порт.
Дочь короля — и ведьма, авантюристка, с именем в верхней строчке расстрельных списков, с именем в списках сосланных на убой. Не заводила долгие годы близких: игры в любовь не стоят большого риска, только есть нечто большее, чем любовь. Раньше любой «без памяти очарован» мог быть шпионом — морским, городским, дворцовым, посланным засадить меж лопаток нож, ну а теперь — хватает и полуслова, тонкие пальцы держат прочней верёвок, вместо богатств достаточен медный грош. Ищут тебя в морях и на суше тоже, но ничего не мучит и не тревожит, ветер гудит вверху в парусах, горласт…
…Может предать любимый, любовник — может.
Дружба — намного выше, куда дороже.
И никогда
она тебя
не предаст.
(с) я
пятница, 03 июня 2016
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
08.05.2016 в 20:47
Пишет Ё-моё:ОтпускайURL записи
Память любит хранить ненужных.
Всё, что прожито, отсекай.
Он давно стал кому-то мужем,
Твой когда-то любимый Кай.
Снежной, Южной ли королеве
Или горничной… И ему
До тебя — ровно шаг — налево,
Но тебе это ни к чему.
Память любит хранить ненужных,
Возвращаться на год, на пять…
Научись понимать: нет хуже
Возвращений любимых вспять.
Даже если «ВЕЧНОСТЬ» растает,
Недостроенная с другой,
Значит, кубиков не хватает,
Матерьялец недорогой.
Память любит хранить ненужных,
С кем случалось нам «хорошо».
Ты доела бы старый ужин,
Если годности срок прошёл
Так давно, что пройдоха-плесень
Поросла не травой — дубьём?
В этом прелесть неспетых песен —
Довыдумывать вас вдвоём.
В этом прелесть неспетых песен:
Не сорвались ни в фальшь, не в визг.
Вы расстались, ваш мир стал тесен,
Значит, это был самый низ.
Нежность вымерзла, стало скучно,
И причина была веска.
Отпускай из души ненужных…
Всё, что прожито, отпускай.
Татьяна Костопулу
вторник, 04 ноября 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
26.10.2014 в 20:38
Пишет alter-sweet-ego:Не знаю, в общем.
Я держусь, да только больно уж тяжело: отболело, сгорело — и всё ещё не прошло. Или если прошло, то ещё всё дымит, горит. О каком тут "всё только к лучшему" говорить? О каком тут "всё перемелется и пройдёт", если в местных мельницах снова кололи лёд? Он на выдохе тает и в рёбрах звенит, как медь, призывая улечься-выспаться-умереть, призывая забить на воздух, идти ко дну, обещая "ещё немного — и я верну все твои недосыпы и пересны, потерпи только пару вечностей до весны".
Потерпеть только пару вечностей, ничего, разве было оно проблемой хоть для кого, разве это было когда-то сложным что прям никак? А не справишься — ну и ладно, и сам дурак. Я справляюсь, пожалуй, правда, а как ещё? Из всех плеч на свете рядом только своё плечо: нет надёжней, крепче, ближе опять же нет. Я встаю в семь тридцать, щурясь на яркий свет, и ищу повсюду (в ящиках, по углам) хоть немного смысла... Ладно, чего уж там. Просыпайся, здравствуй, что-то шуршит в груди. Конфетти осколков. Видишь окно? Иди.
Поприветствуй утро — кофе, мороз и мглу. Не забудь зажмуриться, носом прильнув к стеклу. Не забудь одеться как-нибудь потеплей — чем больнее плачешь, тем и метели злей: нападают хором, снегом слепят глаза... Раз смеялась летом — чёртова стрекоза — будешь осень-зиму маяться в холодах, как синица хохлиться точкой на проводах, сторониться всячески всех посмотревших вкось — как ничья собака, тьфу ты, не надо, брось, и бежать в наушниках — к югу от тишины.
...Продержись, пожалуйста, как-нибудь до весны:
В марте будет таять, и капать, и дуть, и петь —
Я придумаю выход.
Только бы дотерпеть.
(с) я
URL записиЯ держусь, да только больно уж тяжело: отболело, сгорело — и всё ещё не прошло. Или если прошло, то ещё всё дымит, горит. О каком тут "всё только к лучшему" говорить? О каком тут "всё перемелется и пройдёт", если в местных мельницах снова кололи лёд? Он на выдохе тает и в рёбрах звенит, как медь, призывая улечься-выспаться-умереть, призывая забить на воздух, идти ко дну, обещая "ещё немного — и я верну все твои недосыпы и пересны, потерпи только пару вечностей до весны".
Потерпеть только пару вечностей, ничего, разве было оно проблемой хоть для кого, разве это было когда-то сложным что прям никак? А не справишься — ну и ладно, и сам дурак. Я справляюсь, пожалуй, правда, а как ещё? Из всех плеч на свете рядом только своё плечо: нет надёжней, крепче, ближе опять же нет. Я встаю в семь тридцать, щурясь на яркий свет, и ищу повсюду (в ящиках, по углам) хоть немного смысла... Ладно, чего уж там. Просыпайся, здравствуй, что-то шуршит в груди. Конфетти осколков. Видишь окно? Иди.
Поприветствуй утро — кофе, мороз и мглу. Не забудь зажмуриться, носом прильнув к стеклу. Не забудь одеться как-нибудь потеплей — чем больнее плачешь, тем и метели злей: нападают хором, снегом слепят глаза... Раз смеялась летом — чёртова стрекоза — будешь осень-зиму маяться в холодах, как синица хохлиться точкой на проводах, сторониться всячески всех посмотревших вкось — как ничья собака, тьфу ты, не надо, брось, и бежать в наушниках — к югу от тишины.
...Продержись, пожалуйста, как-нибудь до весны:
В марте будет таять, и капать, и дуть, и петь —
Я придумаю выход.
Только бы дотерпеть.
(с) я
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
знаешь, раньше нам было всё так однозначно, просто:
на местах старых ран образовывались коросты,
что спадали - мы не замечали под ними роста
новой кожи.
а что же сейчас? почему болит?
почему оно не заживает у нас годами,
всё зудит, кровоточит внутри - виноваты сами
или кто-то нас хочет взрастить, отпустив бойцами,
у которых сердца -
подготовленный динамит?
почему любовь спит, вырывается раз за разом
только боль, и за нею мы следуем слепо сразу,
так легко уживаемся с лучшей из всех заразой
и страдаем,
стараясь представить счастливый вид?
*
я устал от того, что, обжегшись один лишь раз,
не даю себе шанса начать что-нибудь сейчас;
от того, что на старые фото замылен глаз..
от того, что из сотни стихов - сто один про нас.
но пишу. продолжаю твой образ хранить построчно,
разделяя слова только с сумраком полуночным
и живу наваждением. ты оседаешь прочно.
ты - душевный каркас,
хоть внутри пустота сквозит.
/и ведь кто бы ни спас,
только хлеще еще болит/
© aquamarinel
на местах старых ран образовывались коросты,
что спадали - мы не замечали под ними роста
новой кожи.
а что же сейчас? почему болит?
почему оно не заживает у нас годами,
всё зудит, кровоточит внутри - виноваты сами
или кто-то нас хочет взрастить, отпустив бойцами,
у которых сердца -
подготовленный динамит?
почему любовь спит, вырывается раз за разом
только боль, и за нею мы следуем слепо сразу,
так легко уживаемся с лучшей из всех заразой
и страдаем,
стараясь представить счастливый вид?
*
я устал от того, что, обжегшись один лишь раз,
не даю себе шанса начать что-нибудь сейчас;
от того, что на старые фото замылен глаз..
от того, что из сотни стихов - сто один про нас.
но пишу. продолжаю твой образ хранить построчно,
разделяя слова только с сумраком полуночным
и живу наваждением. ты оседаешь прочно.
ты - душевный каркас,
хоть внутри пустота сквозит.
/и ведь кто бы ни спас,
только хлеще еще болит/
© aquamarinel
среда, 01 октября 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
01.10.2014 в 21:17
Пишет МКБ-10:спляшем, Пегги, спляшем
"спляшем, Пегги..."
посмотри, боярышник дал побеги.
легкий шаг. ни мысли о сне, ночлеге:
сеновал любой легко заменит тебе кровать.
спляшем, спляшем.
и ни бог, ни дьявол тебе не страшен,
ты не подотчетен нашим, не служишь вашим,
не умешь плакать, сидеть на месте и умирать
пыль-дороги,
вновь другие рифмы, другие боги,
спой про то, как хиппи плывут в пироге,
а не хочешь - слушай и тихо-тихо мурлычь не в такт.
сбой за сбоем?
это, глупый, сердце, оно живое.
и плевать, как сшит ты и перекроен,
все равно болит. пустое место не может так.
тиши-тише,
если звать курносую, та услышит,
а пока есть те, кто рядом, живет и дышит,
погоди созваниваться с господним секретарем.
спляшем, ну же.
смысл есть, пока хоть кому-то нужен.
и пускай петлю давно затягивают все туже,
мы однажды встанем у края бездны -
и не умрем.
URL записи"спляшем, Пегги..."
посмотри, боярышник дал побеги.
легкий шаг. ни мысли о сне, ночлеге:
сеновал любой легко заменит тебе кровать.
спляшем, спляшем.
и ни бог, ни дьявол тебе не страшен,
ты не подотчетен нашим, не служишь вашим,
не умешь плакать, сидеть на месте и умирать
пыль-дороги,
вновь другие рифмы, другие боги,
спой про то, как хиппи плывут в пироге,
а не хочешь - слушай и тихо-тихо мурлычь не в такт.
сбой за сбоем?
это, глупый, сердце, оно живое.
и плевать, как сшит ты и перекроен,
все равно болит. пустое место не может так.
тиши-тише,
если звать курносую, та услышит,
а пока есть те, кто рядом, живет и дышит,
погоди созваниваться с господним секретарем.
спляшем, ну же.
смысл есть, пока хоть кому-то нужен.
и пускай петлю давно затягивают все туже,
мы однажды встанем у края бездны -
и не умрем.
воскресенье, 06 июля 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
мальчик играет, конечно, в мячик, мальчик от девочек мячик прячет, если найдут эти дуры мячик, бросят в соседский терновый куст. мальчик ушёл далеко от дома, местность не очень-то и знакома, но по неписанному закону думает мальчик: «сейчас вернусь». мячик цветной и живой почти что, праздник для радостного мальчишки, в первом составе у «боавишты» или, на крайность, у «спартака». гол — аплодируют все трибуны, гол — и ревёт стадион безумно, уно моменто, всего лишь уно, слава настолько уже близка. воображенье ему рисует: все вратари перед ним пасуют, он переигрывает вчистую всех канисаресов на земле. он — нападающий от рожденья, через защиту промчавшись тенью, сеет в соперниках он смятенье, кубки красуются на столе. мяч улетает куда-то дальше, через дорогу, пожалуй, даже. в следующий раз-то он не промажет, хитрый кручёный — его секрет. мальчик бежит за мячом вприпрыжку, не замечая машину, слишком быстро летящую на мальчишку. в этот момент замирает вре...
мама готовит обед на кухне, рыбе два дня: не сварить — протухнет, после, закончив, устало рухнет, будет смотреть по тв кино. пахнет едой и чуть-чуть духами, пульт управления под руками, что по другой, например, программе, тоже какое-то «мимино». рыба всё варится, время длится, ночью без мужа давно не спится, хочется днём на часок забыться, чтобы ни звука и темнота, только никак, ни секунды больше, нужно успеть на работу, боже, строже к себе — да куда уж строже, слышите, это я вам, куда? ночью — сиделкой, а днём — на баре, маму любая работа старит, тут о каком уж мечтать загаре, губы накрасить — минута есть. в маму внезапно стреляет током, что-то сынишка гуляет долго, в ней просыпается чувство долга, тяжек, поди, материнский крест. мама выходит, подъезд свободен, улица тоже пустует вроде, мама кричит, мол, ты где, володя, быстро темнеет в пустом дворе. мамы ведь чувствуют, где их дети: что-то не так, это чует сердце, что-то не то, ощущенье смерти. в этот момент застывает вре...
виктор сегодня почти доволен, утром пришло sms от оли, оля свободна: в бистро, в кино ли, это неважно, но мы пойдём. виктор влюблён, как мальчишка глупый, зеркалу поутру скалит зубы, носит букеты размером с клумбу, ждёт у окна её под дождём. виктор на съёмной живёт квартире, классно стреляет в соседнем тире, виктору двадцать, кажись, четыре, молод, подтянут, вполне умён. вот, на неделе купил машину, планы на отпуск теперь большие, ехать с друзьями в париж решили, олю, возможно, с собой возьмём. радио бьёт танцевальный ритм, виктор пьёт пиво с довольным видом, надо себя ограничить литром: всё-таки ехать потом домой. друг говорит: погоди, останься, скоро начнутся такие танцы, оля заждётся, поеду, братцы. «оля, — смеются, — о боже мой!» виктор садится за руль нетрезвым, скорость он любит, признаться честно, медленно ехать — неинтересно, если ты быстр — то ты в игре. виктор себя ощущает мачо, красный мустанг по дороге скачет, тут выбегает на трассу мальчик. в этот момент замирает вре...
время застыло и стало магмой, патокой, мёдом и кашей манной, чем-то таким безусловно странным, вязко-текучим, пустым на вкус. время расселось в удобном кресле, время не знает «когда» и «если», так как все эти «когда» и «если» пахнут не лучше, чем старый скунс. если мальчишка не бросит мячик, мячик, естественно, не ускачет, мама, естественно, не заплачет, так, отругает, и это всё. если водитель не выпьет пива, оля не будет слегка игрива, сложится паззл вполне красиво: жулик наказан, малыш спасён. время не знает, на что решиться, вроде не хочется быть убийцей, только надолго остановиться — это неправильно, сто пудов. там ведь немного, не больше метра, хуже для паузы нет момента, тут уж какие эксперименты, чуть с поводка — и уже готов.
здравствуйте, дети. себя устроив в шкуре любого из трёх героев, пишем об этом красивым строем, на сочинение — полчаса. пишем, пожалуйста, аккуратно, буквы желательно, чтобы рядно, почерк красиво, легко, нарядно, так, чтобы радовались глаза. мальчик застыл в двух шагах от смерти, виктор не видит его — поверьте, маме — бумажка в простом конверте, пишем об этом сквозь «не могу». пишем о том, что ни дня покоя, пишем о том, что мы все — изгои.
если рискнёшь написать другое — я у тебя в долгу.
© Тим Скоренко
мама готовит обед на кухне, рыбе два дня: не сварить — протухнет, после, закончив, устало рухнет, будет смотреть по тв кино. пахнет едой и чуть-чуть духами, пульт управления под руками, что по другой, например, программе, тоже какое-то «мимино». рыба всё варится, время длится, ночью без мужа давно не спится, хочется днём на часок забыться, чтобы ни звука и темнота, только никак, ни секунды больше, нужно успеть на работу, боже, строже к себе — да куда уж строже, слышите, это я вам, куда? ночью — сиделкой, а днём — на баре, маму любая работа старит, тут о каком уж мечтать загаре, губы накрасить — минута есть. в маму внезапно стреляет током, что-то сынишка гуляет долго, в ней просыпается чувство долга, тяжек, поди, материнский крест. мама выходит, подъезд свободен, улица тоже пустует вроде, мама кричит, мол, ты где, володя, быстро темнеет в пустом дворе. мамы ведь чувствуют, где их дети: что-то не так, это чует сердце, что-то не то, ощущенье смерти. в этот момент застывает вре...
виктор сегодня почти доволен, утром пришло sms от оли, оля свободна: в бистро, в кино ли, это неважно, но мы пойдём. виктор влюблён, как мальчишка глупый, зеркалу поутру скалит зубы, носит букеты размером с клумбу, ждёт у окна её под дождём. виктор на съёмной живёт квартире, классно стреляет в соседнем тире, виктору двадцать, кажись, четыре, молод, подтянут, вполне умён. вот, на неделе купил машину, планы на отпуск теперь большие, ехать с друзьями в париж решили, олю, возможно, с собой возьмём. радио бьёт танцевальный ритм, виктор пьёт пиво с довольным видом, надо себя ограничить литром: всё-таки ехать потом домой. друг говорит: погоди, останься, скоро начнутся такие танцы, оля заждётся, поеду, братцы. «оля, — смеются, — о боже мой!» виктор садится за руль нетрезвым, скорость он любит, признаться честно, медленно ехать — неинтересно, если ты быстр — то ты в игре. виктор себя ощущает мачо, красный мустанг по дороге скачет, тут выбегает на трассу мальчик. в этот момент замирает вре...
время застыло и стало магмой, патокой, мёдом и кашей манной, чем-то таким безусловно странным, вязко-текучим, пустым на вкус. время расселось в удобном кресле, время не знает «когда» и «если», так как все эти «когда» и «если» пахнут не лучше, чем старый скунс. если мальчишка не бросит мячик, мячик, естественно, не ускачет, мама, естественно, не заплачет, так, отругает, и это всё. если водитель не выпьет пива, оля не будет слегка игрива, сложится паззл вполне красиво: жулик наказан, малыш спасён. время не знает, на что решиться, вроде не хочется быть убийцей, только надолго остановиться — это неправильно, сто пудов. там ведь немного, не больше метра, хуже для паузы нет момента, тут уж какие эксперименты, чуть с поводка — и уже готов.
здравствуйте, дети. себя устроив в шкуре любого из трёх героев, пишем об этом красивым строем, на сочинение — полчаса. пишем, пожалуйста, аккуратно, буквы желательно, чтобы рядно, почерк красиво, легко, нарядно, так, чтобы радовались глаза. мальчик застыл в двух шагах от смерти, виктор не видит его — поверьте, маме — бумажка в простом конверте, пишем об этом сквозь «не могу». пишем о том, что ни дня покоя, пишем о том, что мы все — изгои.
если рискнёшь написать другое — я у тебя в долгу.
© Тим Скоренко
понедельник, 09 июня 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
30.04.2014 в 22:57
Пишет alter-sweet-ego:Это малость сложнее, чем просто "забудь @ не плачь"
Время - лекарь неважный, зато неплохой палач.
Время - танец на грани, сквозь пальцы песок, вода,
Где-то между "давай сегодня" и "никогда",
На границе с "на старом месте" и "нет, нигде" -
Я ищу тебе в каждой упавшей с небес звезде.
Я ищу тебя в каждом - вокзале, окне, такси,
Хотя есть вариант попроще - узнать, спросить,
Написать, позвонить, подумать, найти во сне,
Наконец-то запомнить: ты навсегда во мне.
Улыбнуться кудрявой туче, заснуть в авто,
Зачеркнуть на полях блокнота, что всё не то,
По соседству мазнуть портретом - давай, дыши,
На живую - без обезбола - вот так зашить
И смотреть, как белеет медленно старый шрам -
Это малость сложнее, чем просто... Чего уж там,
Даже если уже считаешь, что всё, спасён,
Забывать о тебе - это малость сложней, чем всё.
(с) я
URL записи
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
09.06.2014 в 07:28
Пишет alter-sweet-ego:Я пишу тебе, я пишу тебе, я пишу...
Замерзаю и понимаю, что не дышу,
Тороплюсь, продираясь сквозь белый противный шум,
А потом вспоминаю, что в общем-то не спешу,
Я пишу тебе, я пишу тебе, я... Прошу,
Не пиши мне в ответ, даже если.. А впрочем, нет,
Напиши, напиши - через десять, к примеру, лет,
Через двадцать, забыв, что остынет опять обед,
На бумагу роняя пепел от сигарет...
Я пишу тебе, я пишу тебе, жду ответ.
Я пишу тебе, я пишу тебе, я - смотри! -
Открываю тебе окошки в своё внутри,
Открываю тебе все двери: иди, бери.
Видишь, сердце? Тебе же нравится, как горит?
Если хочешь... Хотя, не надо, не говори.
Или, может, скажи. Если хочешь, скажи, скажи.
Время терпит, ты ничего в себе не держи.
Я пишу тебе из подвалов своей души:
Сверху давят чужими жизнями этажи,
Я не знаю, как здесь вообще успевают жить.
Я не знаю, какой здесь год и куда бежать,
Для чего продолжать, если можно не продолжать,
Почему у тебя ресницы острей ножа
Как писать тебе письма - руки уже дрожат,
Я пишу тебе - забываю опять дышать.
Я пишу тебе, я пишу тебе, как всегда:
О погоде, о неувиденных городах,
О невстреченных незнакомцах и поездах,
О себе, о тебе, да, скучаю, конечно, да,
Я пишу тебе, как обычно, и - ерунда! -
Я пишу тебе,
Хоть и знаю,
Что
В никуда.
(с) я
URL записи
среда, 16 апреля 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
у нее экзамены и диплом. кашель. солнце в глаза. ремонт.
кухня в белом дыму и Ад. Ад, записываемый в блокнот.
а в окне черно-белый кот, что спустил вниз гигантский хвост.
сколько времени?
третий год.
третий день люди строят мост
между временем и судьбой. от пространства до пустоты.
ей хотелось бы быть с тобой.
ты хотел бы сжигать мосты.
строить заново – и сжигать. из железа, из ваты, из
белой осени. На кровать
ты бросаешь пустую жизнь.
и смеешься. и говоришь. и рыдаешь. и бьешь под дых.
и сжигая мосты – горишь
в океанах своих больших.
у нее же вишневый сок. Два экзамена через день.
кот надел на себя носок и блуждает за ней, как тень.
кухня в белом дыму и Ад. Ад, где нет твоего Огня.
и с молитвою на губах.
и с рассказами на углях
провожает последний день. кашель. солнце в глаза. жара.
в окна тычет лицо сирень.
в дверь – настырные доктора.
а она на полу сидит. ждет, когда ты придешь сжигать
этот дивный и новый мир, как у Хаксли.
но без огня.
©Джек Абатуров
кухня в белом дыму и Ад. Ад, записываемый в блокнот.
а в окне черно-белый кот, что спустил вниз гигантский хвост.
сколько времени?
третий год.
третий день люди строят мост
между временем и судьбой. от пространства до пустоты.
ей хотелось бы быть с тобой.
ты хотел бы сжигать мосты.
строить заново – и сжигать. из железа, из ваты, из
белой осени. На кровать
ты бросаешь пустую жизнь.
и смеешься. и говоришь. и рыдаешь. и бьешь под дых.
и сжигая мосты – горишь
в океанах своих больших.
у нее же вишневый сок. Два экзамена через день.
кот надел на себя носок и блуждает за ней, как тень.
кухня в белом дыму и Ад. Ад, где нет твоего Огня.
и с молитвою на губах.
и с рассказами на углях
провожает последний день. кашель. солнце в глаза. жара.
в окна тычет лицо сирень.
в дверь – настырные доктора.
а она на полу сидит. ждет, когда ты придешь сжигать
этот дивный и новый мир, как у Хаксли.
но без огня.
©Джек Абатуров
суббота, 12 апреля 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
30.03.2014 в 23:50
Пишет alter-sweet-ego:Я поджигаю, а ты - беги
Сразу, как только услышишь выстрел.
Будет невесело, но, я надеюсь, быстро.
Зря я сегодня встала не с той ноги.
Зря мы сегодня встали. Борись, борись,
Если охота ещё раз увидеть лето.
Жизнь - это больше, чем вспышка моей ракеты,
Вспышка моей ракеты - вообще не жизнь.
Ради всего святого, давай, и всё.
Ты обещал мне, помнишь? Красив и молод.
Два поворота, поле, ворота в город,
Мысленная растяжка "Почти спасён",
Встанешь, раскинешь руки, хватая ртом
Воздух, такой горячий, такой холодный -
Жгучий, вечерний, ветренный, превосходный...
Дальше? Что дальше? Потом, это всё потом.
Жить за двоих, раздвать за двоих долги -
Дальше ты будешь делать, как обещал.
Я задержу их, правда, а ты - прощай.
Never look back.
Never look back.
Беги.
(с) я
URL записиСразу, как только услышишь выстрел.
Будет невесело, но, я надеюсь, быстро.
Зря я сегодня встала не с той ноги.
Зря мы сегодня встали. Борись, борись,
Если охота ещё раз увидеть лето.
Жизнь - это больше, чем вспышка моей ракеты,
Вспышка моей ракеты - вообще не жизнь.
Ради всего святого, давай, и всё.
Ты обещал мне, помнишь? Красив и молод.
Два поворота, поле, ворота в город,
Мысленная растяжка "Почти спасён",
Встанешь, раскинешь руки, хватая ртом
Воздух, такой горячий, такой холодный -
Жгучий, вечерний, ветренный, превосходный...
Дальше? Что дальше? Потом, это всё потом.
Жить за двоих, раздвать за двоих долги -
Дальше ты будешь делать, как обещал.
Я задержу их, правда, а ты - прощай.
Never look back.
Never look back.
Беги.
(с) я
среда, 09 апреля 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
он трет рубин, пытается высечь пламя, возится долго, яростно с непривычки. это его последний волшебный камень, жаль что не курит, были б хотя бы спички. он тридцать лет от роду, ворчлив и грозен, сердце медведя, гордая стать солдата. (да, и впервые в жизни он так серьезен, что самому становится жутковато).
вскоре костер вздымается, словно скерцо, но от него тревожно и как-то зябко. он, сдвинув брови, огню смотрит прямо в сердце, так как его учила колдунья-бабка.
лишь когда ночь смыкает свои обьятья, видит в костре мерцающие картинки. вот и она - на троне и в белом платье, рядом с ней мальчик, он собирает льдинки. по лесу девочка - ей помогают розы, звери, разбойники, хочет пробраться в замок, шмыгает носом и утирает слезы, смотрит вперед отчаянными глазами...
он собирает лагерь, идет в дорогу, тусклый рубин валяется где-то в саже.
он заявляется прямо к ее порогу, через снега, ущелья, замки и стражу.
Снежная Королева блестит морозом, скулы белы, как ночь за полярным кругом. Что ж этот парень, не сознает угрозы?...
Он и она стоят друг напротив друга.
иут во дворце как будто стихает ветер, словно поток воды посреди пустыни - он говорит: "пойдем, нас заждались дети". он говорит: "там плюшки почти остыли". он говорит, пытается улыбаться, дышит на руки и растирает уши. он говорит - "я шел к тебе лет сто двадцать, ну, ты же знаешь, в сказках всегда так скучно".
прямо из замка ведет ее по тропинке, там, где тепло, где август и запах вербы.
а в тронном зале Кай собирает льдинки. Каю совсем чуть-чуть ждать прихода Герды.
©Джек-с-Фонарем
вскоре костер вздымается, словно скерцо, но от него тревожно и как-то зябко. он, сдвинув брови, огню смотрит прямо в сердце, так как его учила колдунья-бабка.
лишь когда ночь смыкает свои обьятья, видит в костре мерцающие картинки. вот и она - на троне и в белом платье, рядом с ней мальчик, он собирает льдинки. по лесу девочка - ей помогают розы, звери, разбойники, хочет пробраться в замок, шмыгает носом и утирает слезы, смотрит вперед отчаянными глазами...
он собирает лагерь, идет в дорогу, тусклый рубин валяется где-то в саже.
он заявляется прямо к ее порогу, через снега, ущелья, замки и стражу.
Снежная Королева блестит морозом, скулы белы, как ночь за полярным кругом. Что ж этот парень, не сознает угрозы?...
Он и она стоят друг напротив друга.
иут во дворце как будто стихает ветер, словно поток воды посреди пустыни - он говорит: "пойдем, нас заждались дети". он говорит: "там плюшки почти остыли". он говорит, пытается улыбаться, дышит на руки и растирает уши. он говорит - "я шел к тебе лет сто двадцать, ну, ты же знаешь, в сказках всегда так скучно".
прямо из замка ведет ее по тропинке, там, где тепло, где август и запах вербы.
а в тронном зале Кай собирает льдинки. Каю совсем чуть-чуть ждать прихода Герды.
©Джек-с-Фонарем
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
все без имен из этичных соображений - лучше абстрактно, личности обнулив. а кандалы не отвеченных сообщений тянут уже не на дно, а к ядру Земли.
те, кто способен понять, понимают верно, кто не способен – а толку таким писать? мне бы напиться в какой-нибудь там таверне, сесть, свесив ноги, упоротой, как лиса.
и почитать незнакомцам стихи о важном, то есть, о нем, конечно, о нем, опять. будет асфальт кружиться, и воздух влажный будет на плечи растерянно оседать.
будут машины, и будет, наверно, осень, станут мне по колено его моря. город наденет плащ и зачешет проседь где-то в начале, допустим, что октября.
скажем, второго. я память напрячь сумею и, как сегодня, увижу его таким:
мол, приходи, если хочешь, и будь моею,
только вот мне не хочется быть твоим.
©Sonrisa
те, кто способен понять, понимают верно, кто не способен – а толку таким писать? мне бы напиться в какой-нибудь там таверне, сесть, свесив ноги, упоротой, как лиса.
и почитать незнакомцам стихи о важном, то есть, о нем, конечно, о нем, опять. будет асфальт кружиться, и воздух влажный будет на плечи растерянно оседать.
будут машины, и будет, наверно, осень, станут мне по колено его моря. город наденет плащ и зачешет проседь где-то в начале, допустим, что октября.
скажем, второго. я память напрячь сумею и, как сегодня, увижу его таким:
мол, приходи, если хочешь, и будь моею,
только вот мне не хочется быть твоим.
©Sonrisa
вторник, 04 марта 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
Может быть, на его планете даже время течет иначе -
Целый год ничего не значит, и вся жизнь ничего не значит.
И пока он там чистит зубы или, не приведи, рыбачит,
Здесь успеешь купить квартиру, и, к примеру, отстроить дачу.
И пока он там чистит зубы, убирает в стаканчик щётку,
Ты успеешь на жизнь все планы расписать максимально чётко:
Отучиться, найти работу, чтоб зарплата не ниже сотки,
Не скучать по нему, конечно, научиться плясать чечётку,
Записаться в бассейн и фитнес, за границу продать картину,
Написать свой роман-бестселлер - на три тома, не очень длинный,
И влюбиться, и выйти замуж, и родить непременно сына,
А потом непременно дочку - скажем, Дмитрий и Катерина.
Воспитать их, дождаться внуков, снять кино по своим мотивам,
С первой пенсии - дом у моря, чтобы ноги купать в приливах,
Любоваться высоким небом, и, конечно, стареть красиво,
Не скучать по нему, ты слышишь, доживать свою жизнь счастливой.
Умирая в своей постели, здравомыслящей, мудрой, зрячей,
Помнить: жизнь не была ошибкой, а скорее была удачей.
...Так уж вышло: в его Вселенной даже время текло иначе.
Он вернулся.
К твоей могиле.
Через пару веков.
И плачет.
© alter-sweet-ego
Целый год ничего не значит, и вся жизнь ничего не значит.
И пока он там чистит зубы или, не приведи, рыбачит,
Здесь успеешь купить квартиру, и, к примеру, отстроить дачу.
И пока он там чистит зубы, убирает в стаканчик щётку,
Ты успеешь на жизнь все планы расписать максимально чётко:
Отучиться, найти работу, чтоб зарплата не ниже сотки,
Не скучать по нему, конечно, научиться плясать чечётку,
Записаться в бассейн и фитнес, за границу продать картину,
Написать свой роман-бестселлер - на три тома, не очень длинный,
И влюбиться, и выйти замуж, и родить непременно сына,
А потом непременно дочку - скажем, Дмитрий и Катерина.
Воспитать их, дождаться внуков, снять кино по своим мотивам,
С первой пенсии - дом у моря, чтобы ноги купать в приливах,
Любоваться высоким небом, и, конечно, стареть красиво,
Не скучать по нему, ты слышишь, доживать свою жизнь счастливой.
Умирая в своей постели, здравомыслящей, мудрой, зрячей,
Помнить: жизнь не была ошибкой, а скорее была удачей.
...Так уж вышло: в его Вселенной даже время текло иначе.
Он вернулся.
К твоей могиле.
Через пару веков.
И плачет.
© alter-sweet-ego
четверг, 27 февраля 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
наша с тобой история единична, и в тоже время похожа на сотни оных.
хочешь пытать? тогда принимай с поличным.
кипа стихов, написанная в вагонах
станет для нас обоих путём возврата, старым и добрым алко \ объектом шуток.
вот твои диски, свитер и зажигалка.
да, и ещё спасибо, что я пишу так,
будто бы нет ни радости, ни покоя. будто бы мир мой сузился до тебя лишь...
раньше мы откликались на «эй, вы двое...»
ну а теперь, я эхо
прогнивших
клавиш.
© Виктория Миловидова
хочешь пытать? тогда принимай с поличным.
кипа стихов, написанная в вагонах
станет для нас обоих путём возврата, старым и добрым алко \ объектом шуток.
вот твои диски, свитер и зажигалка.
да, и ещё спасибо, что я пишу так,
будто бы нет ни радости, ни покоя. будто бы мир мой сузился до тебя лишь...
раньше мы откликались на «эй, вы двое...»
ну а теперь, я эхо
прогнивших
клавиш.
© Виктория Миловидова
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
здравствуй, Грейс! мы не виделись почти семь лет. по ночам у меня болит сердце, я не могу спать. бросает в жар, сжимаются руки – от желания тебя обнять. встаю около пяти. застилаю постель. включаю свет. Грейси, ты заполнила весь город собой: осенняя листва осыпается, как пряди по твоим плечам. оглянусь – побрякушка, брелок, прикрепленный к твоим ключам. все слилось воедино. я запомнил тебя такой. «Грейс писала стихи о тебе», - я знал. отчего-то казалось,бессвязность фраз – просто нервное, взгляд упорно комкал, настроение прятал скверное. я по сей день кляну себя, что тогда их не прочитал. за окном гул машин, соната дорог. между дымом и грязью, светом фар и налетом страз, я едва ли сумею встретить пару этим подобных глаз. но, а если бы встретил – в них узнать лишь тебя бы смог. я устал бесконечно. мне хочется спать. хоть следы твои стерты с Земли, об одном лишь прошу. дорогая, родная, Грейс. адрес больше не существует, но я пишу. потому, что я не могу тебе не писать.
© АншельМари
© АншельМари
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
но за февраль – ни одного стиха,
и я тону – уже по-настоящему,
весна (еще одетая в меха)
ползет по носовому недохрящику,
по носовой перегородке – прямо в мозг,
где мысли копошатся неумело,
и мне сегодня в мире черно-белом
на редкость удивительно спалось.
**
весна ползет по крышам и домам,
по подоконникам, тарелкам с манной кашей,
по коже в окружении мурашек,
по партам,
по мгновениям,
по нам.
**
но за февраль – ни одного стиха,
такого, чтоб как раньше – настоящего,
весна (еще одетая в меха)
и солнце непривычное, горящее,
и пальцы ощущают пустоту,
и мысли копошатся неумело,
но кажется, что в мире черно-белом
я что-нибудь
когда-нибудь
пойму.
© Джек Абатуров
и я тону – уже по-настоящему,
весна (еще одетая в меха)
ползет по носовому недохрящику,
по носовой перегородке – прямо в мозг,
где мысли копошатся неумело,
и мне сегодня в мире черно-белом
на редкость удивительно спалось.
**
весна ползет по крышам и домам,
по подоконникам, тарелкам с манной кашей,
по коже в окружении мурашек,
по партам,
по мгновениям,
по нам.
**
но за февраль – ни одного стиха,
такого, чтоб как раньше – настоящего,
весна (еще одетая в меха)
и солнце непривычное, горящее,
и пальцы ощущают пустоту,
и мысли копошатся неумело,
но кажется, что в мире черно-белом
я что-нибудь
когда-нибудь
пойму.
© Джек Абатуров
пятница, 21 февраля 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
и с каждым днем становится все труднее заставлять себя просыпаться по утрам,
когда рассвет, с нежностью серной кислоты пускает корни в твое одиночество,
когда все, что в тебе осталось - ненужно/неважно, душевный хлам.
ты ставишь чайник, достаешь чашку, да только чая совсем не хочется.
и дело даже не в вечном холоде, шумных соседях, плохом питании,
не в том, что время блюет секундами на кем-то вымытый влажный пол,
не в том, что нужно казаться взрослым, казаться сильным, хранить молчание
и каждый вечер стирать подошвы о нервы спящих пустых дворов.
все дело в дырах внутри, в бессонницах, смешных законах, дебильных правилах
и в разделяющих расстояниях, где километры проходят нас,
в этой глупейшей необходимости вмещаться в рамки чужого 'правильно',
когда нутро все твое отравлено желаньем выжить {не в этот раз}
пойми, все дело в этом безумии, в этой нехватке чего-то важного,
в этой нехватке чего-то нужного, чего-то, что ты всегда искал .
этот дурацкий 'эффект отсутствия' скоро
прикончит тебя - бумажного,
а ты по-прежнему помнишь каждого, кого когда-то не удержал.
ты так надеешься, что отпустит и что эта буря внутри закончится,
чтоб попытаться украсть у утра совсем немного - хоть полчаса.
идешь на кухню и ставишь чайник, да только чая совсем не хочется
и вот бы завтра хватило силы на то, чтоб просто открыть глаза.
©Море-ВНутри
когда рассвет, с нежностью серной кислоты пускает корни в твое одиночество,
когда все, что в тебе осталось - ненужно/неважно, душевный хлам.
ты ставишь чайник, достаешь чашку, да только чая совсем не хочется.
и дело даже не в вечном холоде, шумных соседях, плохом питании,
не в том, что время блюет секундами на кем-то вымытый влажный пол,
не в том, что нужно казаться взрослым, казаться сильным, хранить молчание
и каждый вечер стирать подошвы о нервы спящих пустых дворов.
все дело в дырах внутри, в бессонницах, смешных законах, дебильных правилах
и в разделяющих расстояниях, где километры проходят нас,
в этой глупейшей необходимости вмещаться в рамки чужого 'правильно',
когда нутро все твое отравлено желаньем выжить {не в этот раз}
пойми, все дело в этом безумии, в этой нехватке чего-то важного,
в этой нехватке чего-то нужного, чего-то, что ты всегда искал .
этот дурацкий 'эффект отсутствия' скоро
прикончит тебя - бумажного,
а ты по-прежнему помнишь каждого, кого когда-то не удержал.
ты так надеешься, что отпустит и что эта буря внутри закончится,
чтоб попытаться украсть у утра совсем немного - хоть полчаса.
идешь на кухню и ставишь чайник, да только чая совсем не хочется
и вот бы завтра хватило силы на то, чтоб просто открыть глаза.
©Море-ВНутри
пятница, 10 января 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
говорят, что любовь проходит. что на каждого есть свой клин…
нынче, знаете ли, не в моде, когда пьет человек один.
когда ходит в кино \ на пьесы с нелюбимыми без причин
(жизнь вращается с интересом у безликой его ночи)
жизнь вращается как-то мимо. что поделаешь? мир таков,
что без маски шута ли \ мима, не избавиться от оков.
только стоит ли сразу в омут? не бывает оправдан риск
(я стремилась тебя не помнить. но прошу каждый раз - «вернись».)
эта карма других поэтов – забываться в вертепе лжи.
я могла бы не знать об этом, но покуда летят ножи…
в мое сердце, ржавеют возле, и проходит ещё рубеж
(никогда не бывает поздно отказаться от всех надежд)
я стараюсь найти причины оставаться к мольбам немой.
эти мнимые величины повенчают не нас с тобой.
как ни бейся, ни пой, не плачь ты. ничего не вернуть уже.
только чайки, гордыня, мачты.
и СТИХИйное неглиже.
©Виктория Миловидова
нынче, знаете ли, не в моде, когда пьет человек один.
когда ходит в кино \ на пьесы с нелюбимыми без причин
(жизнь вращается с интересом у безликой его ночи)
жизнь вращается как-то мимо. что поделаешь? мир таков,
что без маски шута ли \ мима, не избавиться от оков.
только стоит ли сразу в омут? не бывает оправдан риск
(я стремилась тебя не помнить. но прошу каждый раз - «вернись».)
эта карма других поэтов – забываться в вертепе лжи.
я могла бы не знать об этом, но покуда летят ножи…
в мое сердце, ржавеют возле, и проходит ещё рубеж
(никогда не бывает поздно отказаться от всех надежд)
я стараюсь найти причины оставаться к мольбам немой.
эти мнимые величины повенчают не нас с тобой.
как ни бейся, ни пой, не плачь ты. ничего не вернуть уже.
только чайки, гордыня, мачты.
и СТИХИйное неглиже.
©Виктория Миловидова
среда, 08 января 2014
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
07.01.2014 в 21:42
Пишет по эту сторону границы:ты всё чувствуешь боль, там, где, кажется были крылья
до того, как они обратились в чумную мечту и небыль?
становись для меня...
персональной зелёной милей,
чтоб хоть так проводить меня в наше больное небо,
мир погибших пилотов и ангелов-истеричек
с поствоенным синдромом и вязью подживших шрамов.
мы на пару там выглядеть будем почти прилично,
можешь даже по-новой сыграть королеву драмы.
ты - не ящик пандоры, но всё же занятный ребус,
лабиринт без давно уж почившего минотавра.
можешь стать для меня
ненадёжной стремянкой к небу,
я попробую быть(ты подумай лишь) благодарным.
я попробую благоразумие и степенность,
не убить тебя, бросить дурную привычку думать.
нас здесь всё же запомнят - и это, пожалуй, ценно,
мы ведь сами хотели наделать побольше шума,
а после свалиться в любую из кроличьих нор, где никто не заставит молчать.
я, знаешь, попробую стать для тебя дорогой
из битого
желтого
кирпича.
URL записидо того, как они обратились в чумную мечту и небыль?
становись для меня...
персональной зелёной милей,
чтоб хоть так проводить меня в наше больное небо,
мир погибших пилотов и ангелов-истеричек
с поствоенным синдромом и вязью подживших шрамов.
мы на пару там выглядеть будем почти прилично,
можешь даже по-новой сыграть королеву драмы.
ты - не ящик пандоры, но всё же занятный ребус,
лабиринт без давно уж почившего минотавра.
можешь стать для меня
ненадёжной стремянкой к небу,
я попробую быть(ты подумай лишь) благодарным.
я попробую благоразумие и степенность,
не убить тебя, бросить дурную привычку думать.
нас здесь всё же запомнят - и это, пожалуй, ценно,
мы ведь сами хотели наделать побольше шума,
а после свалиться в любую из кроличьих нор, где никто не заставит молчать.
я, знаешь, попробую стать для тебя дорогой
из битого
желтого
кирпича.
пятница, 27 декабря 2013
Я хочу творить зло, но стесняюсь(с)
Все не то чтобы исчезло - но замерло, голова от недвиженья - немеет. Но пока что я неплохо - экзамены, и с людьми еще пока что умею.
Я валяюсь в перекрученном спальнике, мысли вылиты, эмоции в коме. Я не то чтобы люблю - но без паники. Не бросаюсь, если вовремя кормят.
То есть это не снотворное пачками, не рыдания над домом из спичек. Я готовлю, я стираю и пачкаю и выгуливаюсь, если приспичит.
Сны-кошмары - точно грифы на пиршестве, в бочке меда грустно капельке дегтя. Я читаю то, что вы мне не пишете, и встречаю вас, когда не придете.
Если театр - только анатомический, все рыдают и желают «ни пуха». Мне сказали: нужно есть витаминчики, стиснуть зубы и потратить стипуху.
Улыбаемся губами гранитными, я спокойна, я почти невредима. Солнце высушено серыми нитками, солнце коротко и не об хо ди мо.
Я фигею от моей социальности, я горда собой невообразимо!Если быстро - то, конечно, цианистый, если медленно - то попросту зиму.
©Алина Кудряшева
Я валяюсь в перекрученном спальнике, мысли вылиты, эмоции в коме. Я не то чтобы люблю - но без паники. Не бросаюсь, если вовремя кормят.
То есть это не снотворное пачками, не рыдания над домом из спичек. Я готовлю, я стираю и пачкаю и выгуливаюсь, если приспичит.
Сны-кошмары - точно грифы на пиршестве, в бочке меда грустно капельке дегтя. Я читаю то, что вы мне не пишете, и встречаю вас, когда не придете.
Если театр - только анатомический, все рыдают и желают «ни пуха». Мне сказали: нужно есть витаминчики, стиснуть зубы и потратить стипуху.
Улыбаемся губами гранитными, я спокойна, я почти невредима. Солнце высушено серыми нитками, солнце коротко и не об хо ди мо.
Я фигею от моей социальности, я горда собой невообразимо!Если быстро - то, конечно, цианистый, если медленно - то попросту зиму.
©Алина Кудряшева